Игра в супружество - Страница 32

Виола продолжала молчать, тупо уставясь на него. И Грей принялся с новой силой убеждать ее:

— Неужели тебе не хочется положить конец этой постыдной игре в мужа и жену. Думаю, обман не доставляет удовольствия тебе так же, как и мне. Я прав?

— Да… — наконец-то обрела она голос. — Но два человека не могут пожениться только потому, что это будет удобным разрешением какой-то проблемы.

— Напротив, семьи были бы крепче, если бы строились именно на такой основе, — довольно цинично заметил Грей. — Мы прекрасно понимаем друг друга, чего нельзя сказать о большинстве семейных пар. Мы подходим к супружеству с профессиональной точки зрения. Ситуация обещает стать беспроигрышной… если ты, конечно, согласишься.

Виола с глубокой грустью смотрела на него. Он говорил о браке как о слиянии двух фирм.

— А как же насчет любви?

— Мне кажется, тут мы не безнадежны, Виола. Она покраснела и смутилась еще больше, когда Грей поспешил развить свою мысль:

— Не думаю, что у нас возникнут проблемы, когда мы останемся вдвоем в спальне или если нам придется поселиться в одном гостиничном номере. И не надо выглядеть такой потрясенной. Было бы несколько странно, скажем, отправиться в путешествие и просить отдельные комнаты.

И опять Виола почувствовала, как у нее сильнее запылало лицо. Он хочет, чтобы их брак стал законным в полном смысле этого слова, и намерен требовать от нее исполнения супружеских обязанностей. Интересно, отказался бы Грей от своего предложения, если бы узнал, что она его любит?

— Тебе не обязательно давать мне ответ сегодня, — заметил он.

— Я не знаю…

Их взгляды встретились. На мгновение Виоле показалось, что она видит отражение себя, скорчившейся от страха и растерянности, в черной глубине его зрачков. Ей хотелось, чтобы он готов был разделять с ней свое сердце, а не только постель.

— А как насчет других женщин? — спросила она.

Телефон в доме Грея почти перестал звонить после объявления об их «бракосочетании». Но время от времени, когда Виола брала трубку, в ответ на ее «алло» на другом конце провода раздавались сигналы отбоя. Она знала, что существовали особы, которых мало заботило, женат Грей или нет, но звук женского голоса в телефонной трубке все-таки обескураживал некоторых из них. А как насчет более настойчивых?

— В моей жизни больше не будет ни одной женщины, кроме тебя, Виола.

— Это ты сейчас так говоришь, а что, если встретишь кого-нибудь…

Грей пересел поближе к ней. Виола попыталась отодвинуться. Если он и почувствовал электрический разряд, проскочивший между ними, то ничем этого не показал. Лицо его оставалось бесстрастным, взгляд был устремлен на нее.

— Я никогда не унижу тебя подобным образом, Виола. Это я твердо обещаю. Даю слово, что никто никогда не узнает, что наш брак только теперь стал настоящим.

— А как же Маргарет, Марк и наши семьи?

— Ну, это просто. Скажем им, что влюбились друг в друга. Это вполне могло произойти. В конце концов, мы достаточно долго — почти полторы недели — прожили вдвоем под одной крышей.

Его ответ принес Виоле мало успокоения. Грей умел держать язык за зубами, это правда. Но что, если он решит точно так же держать язык за зубами, переспав с другой женщиной? Виола знала, что не перенесет измены. Она слишком любила его, пусть даже он и не отвечал ей взаимностью.

Грей вдруг наклонился, взял в руки ее лицо и поцеловал. Это были не крепкие и чувственные, а нежные, любящие, теплые поцелуи, от которых разум Виолы стал мутиться. Все ее чувства пришли в смятение. Руки и ноги ослабели, губы приоткрылись, сознание уплыло куда-то в затянутый легкой дымкой мир мечтаний. Он прижался к ней всем телом, а его язык играл с уголками ее рта.

— О, Грей…

Его руки нашли подол ее ночной рубашки и потянули его кверху. И тут к ней наконец-то вернулась способность рассуждать здраво.

— Подожди! Грей послушно замер, тяжело дыша, его глаза были затуманены страстью.

— Зачем ты остановила меня? Виола заставила его убрать руки и тихо произнесла:

— Мне надо подумать, Грей… Я… я не могу прямо сейчас. Ты должен дать мне время.

Она сама не могла поверить в то, что сказала, даже когда слова слетели с ее губ. Она сама загнала себя в ловушку, состоявшую из откровенной лжи и искренней любви к человеку, который не мог или не хотел понять ее.

Какое бы решение сейчас ни приняла Виола, ей все равно будет плохо. Она прямо-таки разрывалась между влечением к любимому и страхом быть использованной и выброшенной, корчащейся от невыносимых страданий. Стоят ли несколько месяцев или даже лет пребывания в роли миссис Джонсон подобного риска? Ум и сердце Виолы давали абсолютно противоположные ответы на этот вопрос.

Было уже довольно поздно, когда Виола проснулась. Она плохо спала вот уже неделю, с тех пор как Грей сделал ей предложение. Прошедшая ночь не стала исключением.

Виола надеялась, что он уже ушел, но, к ее удивлению, нашла его сидящим в кухне с чашкой кофе и утренней газетой. То, что он был в костюме, а она в тонком халате, наброшенном поверх ночной рубашки, вселило в нее некоторую неуверенность. Виола плотнее запахнула полы халата и затянула пояс.

— Я думала, ты ушел.

— Нет, я задержался, чтобы поговорить с тобой.

Судя по взгляду, которым Грей окинул ее, внешний вид Виолы оставлял желать лучшего. И она пожалела, что не провела расческой по волосам, прежде чем покинуть спальню.

— Ты мог оставить записку. Я бы позвонила. Грей отложил газету.

— Некоторые вещи лучше обсуждать с глазу на глаз. Садись. Виола послушно села рядом с ним.